"Хроники прозрачной тишины: приглашение Байкала"

Опыт шаманского ретрита, йога-тура и экспедиции по местам силы/

«Байкал — это место, где тишина говорит громче любых слов.

Здесь ты слышишь не озеро, а собственное сердце». — Вера Илюшина,

шаман-практик, ведущая авторских ретритов, йога-туров и экспедиций

Иногда кажется, что в мире больше нет пространства, где время дышит по-другому. Но стоит выйти из «туров на Байкал из Москвы», поднять голову, и неспокойный ветер шепнёт: «Есть озеро, которому тридцать миллионов лет, — и оно всё ещё само пишет историю». Так я впервые услышала слово «Байкал» не как название из атласа экскурсий по Байкалу, а как приглашение в ретрит на природе 2025.

Самолёт вытащил нас из городского шума и перенес в Иркутск ранним августовским утром. Дальше — шесть часов дороги, пыльно‑солнечной, как картина Николая Рериха, пока степь не раскрылась, и перед лобовым стеклом возникла пустота: зеркальная, бесконечная, почти пугающая. Говорят, Байкал — трещина в коре планеты, раскрытое горло Земли, через которое она говорит с небесами. Стоит замолчать, и слышишь, как она дышит.

В тот день над водой стоял едва уловимый пар, словно озеро медленно выдыхало сны всех, кто когда‑либо приезжал за ответами. Я думала о трактатах геологов, но шаманка Вера Илюшина, наш проводник, улыбнулась: «Ты слышишь шум? Это не ветер. Это твоя собственная кровь вспоминает, что тоже когда‑то была водой».

Утром мы выходили к кромке берега босиком: вода касалась ступней ледяной исповедью, и в эти несколько секунд исчезала беспокойная череда мыслей, с которой просыпаешься в шумном городе. «Секрет Байкала — честность, — говорила Вера, наклоняясь и черпая воду ладонями. — Посмотри, как он прозрачен: три сотни метров — и всё ещё видно дно. Попробуй быть с собой так же предельно честна».

Вера называла это «практикой прозрачности»: не асаны, не мантры, а удивительное честное разрешение себе видеть, где ты не лукавишь с профессиональными успехами, своей жизнью, потому что боишься быть прозрачной для самой себя.

Так рождается «практика прозрачности»: запись честности в дневник. На заметку тем, кто ищет тихий ретрит на природе и боится «серьёзных» асан.

На третью ночь я проснулась от музыки барабана. Оказалось, что ветер бил в старую высохшую берёзу за домом, и ствол отзывался низким гулом. Вера вышла во двор в длинном платье и сказала: «Баир — дух ветра — сегодня зовёт». Она разложила угли прямо на земле, посыпала их полынью. Дым пах горькой карамелью. 

Мы сидели полукругом, женщины из Питера, Казани, Москвы. Каждый рассказал то, что болело сильнее всего. Лена, маркетолог, говорила о хаосе панических атак. Аля — о пятилетней пустоте чувств: «Люблю мужа, но не чувствую его и ярких ямоций, как было ранее». Дым поднимался вертикальными нитями и исчезал в небе, словно озеро принимало письма. 

На утро кто‑то плакал, но не отгоревшей болью, а чистым странным счастьем, когда ты понимаешь: можно быть слабой и от этого сильной. Лена позже сказала, что три минуты стояла на берегу и ловила дыхание — и сердце билось ровно, впервые за два года. Аля ночью вернулась в дом и просто обняла мужа; сказала, впервые почувствовала тепло кожей, а не умом.

Если вода Байкала — стекло для души, то банная мистерия с венечными кодами — горячий кузнечный горн. Вера объясняла: «Берёзовый веник вытягивает сожаления, дубовый возвращает достоинство». В парилке пахло смолой и тимьяном. Тело сперва сопротивлялось жару, а потом сдавалось, становилось влажным и мягким, как тесто в теплой печи. 

После бани мы катались всем телом по песку Сарайского пляжа, а внутри все гремел живой колокол кровеносной системы. Кажется, именно тогда Байкал впустил нас внутрь: ты вдруг понимаешь, что слово «тишина» может быть громким, почти оглушающим.

На пятый день мы вышли в Малое море. Катер скользил между островами, похожими на уснувших ящеров. Остановились у Огоя: ступа Просветления стояла белой свечой на горе. Женщины обходили её по солнечному кругу, неторопливо, словно измеряли новое время. Вера сказала: «Просветление — это когда просыпаешься утром и не сравниваешь». 

На обратном пути в катер прыгнула нерпа — мы закричали, как дети. Считалось, что эта встреча — знак благословения. Машенька‑юрист, которая годами воевала с чувством собственной ценности, спустя месяц отправила фото: открыла студию гончарства и назвала её «Сила воды».

Десятый день был выдан без слов. Мы разбрелись по берегу, кто‑то записывал дневник, кто‑то рисовал мандалу палочкой на песке. Вечером Вера собрала всех у костра и спросила: «Что вы везёте домой?» И каждая женщина нашла слово. Кто‑то сказал «дыхание», кто‑то «чистый смех», кто‑то «смелость».

Я выбрала «прозрачность».

С утра – «поход за артефактами»: обереги из шишек модрины, амулеты из оймяконского нефрита. Затем – храм, где икона называют «окном в духовный мир». Кто-то ставит свечу «за тех, кто боялся изменений».

После Байкала, уже в Москве, стоя на переходе у Садового кольца, я вдруг услышала в себе тот же звук, который несся над утренним озером: спокойный, ровный, точно пульс планеты. Можно годами читать книги о медитации, а можно однажды услышать собственную кровь и запомнить, как она разговаривает о тишине.

Если у вас внутри отзывается этот зов прозрачности и чистой силы, Байкал ждёт.

Я, Вера Илюшина, приглашаю вас в экспедицию "К истокам себя. Байкал": Экспедиция по местам силы. Ольхон, Байкал, где мы будем: слушать, видеть, чувствовать, учиться слышать не только ушами, но и сердцем, формировать внутри ясность, устойчивость и опору.

Мы будем раскрывать своё яснослышание и ясновидение не как что-то необычное, а как естественное состояние внутренней целостности, которое есть в каждом. На этом пути я буду рядом - в практике, в поддержке, в тишине.